— Нет! Нет! Это самый ценный экспонат, он намного дороже долга, не отдам его и не просите!

Гришкин стал требовать фигурку, а Владлен Андреевич неожиданно уперся, предложил взамен другие вещи. Непоколебимость немолодого мужчины взбесила коллектора, Захар выхватил пистолет и выстрелил в ученого. Оружие было с глушителем, соседи ничего не услышали. А еще убийце невероятно повезло — на него не попала кровь жертвы.

Второй коллектор обомлел и перепугался. А позже, когда оба парня предстали перед боссом, сказал:

— Прости, только с Захаром я больше на дело не пойду, он шизанутый. Взял да и вогнал в мужика «маслину». Зачем? Тот же согласен был расплатиться. А потом и вовсе с катушек Захар съехал. Подошел, пощупал дядьке шею, обрезал палец о медальон, еще сильнее взбесился и вновь стрельнул. В машине его опять скрутило — голова здорово заболела, блевал, пару раз останавливаться пришлось. Делай что хочешь, я с психом работать не хочу. Вдруг опять взбесится и меня уконтрапупит?

Луиза, присутствовавшая при разговоре, внимательно посмотрела на Захара и поняла: тому очень плохо. Он был бледным до синевы, потным, его мутило.

Дядя велел убийце ехать домой, позвонил сестре, предупредил ее о случившемся. Под утро Захара увезли в больницу с инсультом.

Гришкин выкарабкался из болезни, на восстановление ему понадобилось два года. Сухомлинский племянника более к работе не привлекал.

— Старайся сдерживаться, не летать на метле, — сказал ему Гавриил. — У тебя слабые сосуды, второй раз шандарахнет — не оклемаешься.

По словам Луизы Хмель, Сух продолжал дарить Полине драгоценности, полученные от заемщиков, та их продавала, и они с сыном не бедствовали.

Однажды брат передал Полине большую сумку, набитую ювелиркой, и попросил ее спрятать. Может, предчувствовал свой арест? Скорей всего, средства на создание магазина «Чудеса техники» были взяты из этой кошелки. Полина Макаровна человек осторожный, в советские годы заначку не трогала, боялась, вдруг кто-то спросит: «Почему заведующая аптекой шикует?» А после перестройки, когда в стране начался беспредел, опасаться перестала, спустила часть золотишка, помогла сыну открыть фирму. Гавриил не увидел, как племянник превратился в успешного бизнесмена, он попал в Бутырку и живым оттуда не вышел.

Ставшая на старости лет почти неподвижным инвалидом, Луиза в разговоре с отыскавшей ее в доме престарелых Антониной Юрской жаловалась на Полину:

— Она хитрая, жадная и злая. Она про Гаврюшу, когда его арестовали, и не вспоминала, забыла все доброе, что брат для нее делал. Фамилии-то с отчеством у них разные. И Сух следователям ни словечка ни о Полине, ни о Захаре не вымолвил, а вот про меня наболтал. Я одна ему передачи таскала. Раз только попросила Полину продукты отнести, потому что воспалением легких заболела, встать с кровати не могла. Позвонила ей: «Помоги, будь человеком. Если Гаврюша харчи не получит, целый месяц ему до следующей передачи голодным сидеть». Так она выкобениваться начала, заныла: «Там небось паспорт при входе спросят, не хочу светиться». Но я ее уломала, доверенность выдала, чтоб еду приняли. И на похороны Гаврюши ни Полька, ни Захар психованный не пришли, мне ничем не помогли. Сволочи они! Гришкина ту сумку себе оставила, мне ничегошеньки оттуда не перепало.

Детектив замолчала.

Полина Макаровна застучала ладонью по столу.

— Луизка брешет! Сын никогда у Гавриила не работал, вообще с ним незнаком! Ни о каких драгоценностях я понятия не имею!

— Мать, успокойся, — велел Захар Назарович. — Зря вы, ребята, столько сил потратили. Хмель не в своем уме. Не работал я у Суха, не бывал в квартире у того ученого. Где улики, а? Одно бла-бла!

Я открыла планшет.

— Иногда совершенное в прошлом преступление аукается в настоящем, причем самым невероятным образом. Вы трогали медальон Цапкина, порезали палец, а уходя из квартиры, погасили свет и не заметили, что малое количество вашей крови осталось на клавише выключателя. Тогда, в семидесятых, криминалисты не проводили анализ ДНК.

— Зато сейчас его делают, — перебила меня Юрская. — Я рассказала Лене о прошлом мужа, она принесла мне вашу зубную щетку, я отдала ее своему приятелю, сотруднику МВД, тот добыл из архива выключатель, и — приз в студию! Свет тушил Захар Назарович.

— Молодец, — усмехнулся старший Гришкин, — хорошая работа. И что? Срок давности по тому делу истек. Я могу спокойно признаться: да, совершил в молодости глупость. С кем не бывает?

— Мамочки! Это ж в какую семью я попала! — ужаснулась Ольга. — Свекор киллер, бабка его покрывала, муж отравил мачеху.

— Ты-то сама кто? — заорала Полина Макаровна. — Шлюха и убийца!

— Подобное тянется к подобному, — буркнул себе под нос Роберт.

— Стойте! — завопила Ольга. — А кто лишил жизни Федора, Лидию и Нину?

— Это не я! — замахал руками Макар. — Не я!! Не я!!!

— И уж точно не я, — поморщился старший Гришкин. — Мне оно зачем?

— Нет, не вы, — подтвердил Иван Никанорович. — Но все же — вы.

Все присутствующие повернулись к нему, наш босс обратился к бизнесмену:

— Цапкин обожал Индию, писал книги, делал доклады о своих путешествиях. Мы изучили его творчество, прочитали повесть «Моя любимая река» и поняли: ученый посетил местность, где распространен вирус, жил там несколько месяцев и стопроцентно подцепил возбудитель. В книге рассказано, как тесно Владлен Андреевич общался с аборигенами, буквально ел-пил из их посуды. Еще он прозрачно намекал на более чем теплые отношения с одной индианкой. Прямо о том, что был близок с ней, не говорил, в те годы за связь с иностранкой могло не поздоровиться, но между строк все прекрасно читалось. Захар прикоснулся к трупу ученого, повредил палец о медальон, зараженная кровь убитого попала в ранку. И все, вы получили вирус.

— Бред! — фыркнул Гришкин.

— Нет, — отрезал Глеб Валерьянович. — Не знаю, почему врач в Швейцарии не сделал анализ вашей крови, но сейчас его надо провести.

— Валяйте, — пожал плечами бизнесмен.

В его взгляде на секунду промелькнула усмешка. Но мне хватило этого мгновения, и я сказала:

— Иностранный специалист оказался профи высокого класса. Он сообщил, что вы являетесь вирусоносителем. Полагаю, Макар тоже был инфицирован. Роже Вернье лечил не только Елену, провел терапию и с вами. Сейчас вируса у вас в крови уже нет.

Ольга вскочила, отбежала к стене и зашептала:

— Уколы, повышающие иммунитет! Захар Назарович прилетел из Швейцарии и первым делом нанял медсестру, и она всем обитателям дома сделала инъекции. От них температура сначала поднялась ненадолго, потом упала. Еще свекор приказал всем, включая Сашу, пить таблетки, я вчера последнюю проглотила. Мне он сказал, что это профилактика болезни, от которой остальные померли. У меня был этот вирус? Ужас!!! Спасите!!!

— Заткнись, дура, — приказал свекор, — тебе анализ не делали, пролечили на всякий случай. Если что и было, то теперь нет. Усекла?

— Вирус элементарно передается через мелкие ссадины, — уточнил Борцов. — Мы никогда не сможем определить, сколько лет назад и каким именно образом зараза переползла от Захара Назаровича к остальным членам семьи. Возможностей было множество. Например, в последнее время у вас живет кот Перси, он царапает окружающих. Незадолго до смерти Федор приехал с отдыха, там он учился серфингу, ободрал ноги. Лидия тоже пыталась стоять на доске, сорвала ноготь. Нина возилась по хозяйству, легко могла поранить руку. Ерундовые травмы заживают быстро, о них тут же забывают, но они ворота для вируса.

— Роже Вернье уверил меня, что пакость активируется исключительно после встречи с рачком, который живет в грязи на берегах одной индийской реки, да еще в районе, куда не ездят туристы, — напомнил старший Гришкин. — Ну и где, по-вашему, этого рачка можно найти в Москве?

— Макар, у кого вы покупаете глину для косметических процедур? — поинтересовалась я.

— У дистрибьютора, — процедил владелец спа-салона. — Он сам пришел ко мне, предложил прекрасный продукт по умеренной цене. Все законно, африканская глина расфасована в герметичную упаковку, ее вскрывают в присутствии клиента.